Первая часть была год назад) воооот тут))

Пора бы уже что-нибудь сюда сказать. Даже совестно, что молчу.
Галопом по Европам? А пусть и так.

Котик, оставленный Дашей на мое попечение — жив здоров. Возможно, даже жив. Сегодня вновь увидит своих хозяев.

Конец июля, а у меня ничего не готово к сессии.

Ох, самое приятное — это то, что с 29 у меня отпуск. Правда, всего неделя, но и это прекрасно, ведь отпуск обещает быть интересным.

А теперь самое важное. Вчера мне предложили повышение. Я согласилась. Ну как, повышение… Просто новая должность. Денег больше, но и работы прибавиться в разы. Но рано или поздно это все равно бы случилось.
Ничего, поночую первое время на работе. А потом буду… Э… Ночевать на работе.
В общем… Нечего сказать. 

Вы когда-нибудь чувствовали, что именно вы, именно в данный момент, как никто другой ощущаете, что Земля — она движется прямо сейчас, прямо под вашими ногами. И вы в общем-то стоите на месте, хоть и шагаете?
А я почувстовала. Впервые. И хочу еще. Будто все это картинки, где человек один на большой земле, один во вселенной. Они правда.

Захватывающее чувство. 

— Большой и красивый. Один единиственный и такой далекий... Совсем далеко. — где-то в глубине листвы на большой воздушный шар любовалась маленькая гусеничка. — Эх, как же хочется хотя бы одной лапкой к нему прикоснуться...
Долго решавшись на столь длительный путь, она все-таки приняла решение. Да что уж говорить, опять надоедливые птицы ее подстегнули на перемещения со злачного зеленого места. Птицы гусеницам вовсе покоя не дают — им видите ли кушать надо. А гусенички вот жить хотят. Тем временем зеленая красавица уже стускалась по ветке вниз, на другую, а там и до следующей недалеко. Самое главное в гусенечной жизни — это уметь маскироваться и делать это желательно возле еды. Без еды и вовсе погибнуть можно. А гибнуть никак нельзя. Нужно кокон вить.
Утомлять рассказом о долгом и опасном пути храброй гусенички я не буду. Это достойно совершенно другого рассказа. А может и этого, но тогда стоило бы поменять название рассказа, чего делать мне совершенно не хочется. Так что путь мы гусенички оставим в тайне. Хотя, никто не запрещает придумать его самостоятельно.
Наконец, уставшая и голодная гусеница дошла до цели. Шар оказался в тысячи раз больше. Были бы у гусеницы уши, она бы неприменно их прижала, а будь у нее глаза в обычном, человечьем понимании, она бы их абсолютно точно выпучила от удивления.
— Вот это громадина! — только и сказала многоножечка.
Тут случилось неожиданное. К шару подошел большой человек, закинул в корзину сумку, затем запрыгнул в корзину сам. Позвал еще нескольких человек, те взяли и просто отвязали шар! Гусеница в панике помчалась к свисающей веревке, зацепилась за нее и полете-е-е-е-е-ла. Будь у гусеницы глаза, как у людей, она бы их закрыла. А будь у нее уши, они бы наверняка развевались на ветру. Но не ушей, ни глаз таких у нее не было. Зато было такое неимоверное счастье, которое просто не передать словами.
Она летела и летела. Веревка развевалась на ветру, а вместе с ней и гусеничка. Она цепко держалась всеми своими многочисленными лапками и летела, летела… На воздушном шаре.

Совершенно нет настроения писать что-то такое, что хоть как-то бы касалось моей жизни. Хоть и происходит в ней много всего и серость будней разбавляется очень даже хорошо.
Но так не хочется. Слов просто не находится все это описать, все это рассказать. А может и желания тоже. Кризис, если можно так сказать.
Перечислять все через запятую — скучно. Ведь сухость никому не нравится, да и сухость не передаст всего, что чувствуешь в тот момент.

Что же. Тишина тоже не так уж плохо. Может это и вовсе затишье перед бурей.

Вон какие штуки модные теперь печают на пачках сигарет)

Состояние накрывшее меня в псоледние два дня можно назвать волшебным «синдромом кактуса», а можно просто плюнуть на все и послать всех к чертям.
Настолько взвинчена, что любой посторонний звук раздражает до предела.
И в общем-то все беспричинно. А может просто устала. Эмоционально.